Обучение в послевоенный период

Из книги «О спортивном туризме вообще и о горном в частности (мысли вслух)».

Обучение в послевоенный период

Непрерывная учёба минимальное
требование для достижения успеха
в любой области.

Деннис Уэйтли, учёный, США

Прежде, чем начать массово обучать, необходимо было подготовить тренеров. Первая послевоенная школа по по­дготовке инструкторов горного туризма была организована в 1948 г. на Кавказе в районе Красной поляны на обычной турбазе С.Н. Болдыревым, в дальнейшем МС, старший ин­структор туризма. По его же инициативе и там же в 1949 г. работал первый в стране спортивный туристский лагерь по подготовке горников. Проводились учебно-тренировочные 3-4 дневные выходы в горы для проведения со слушателями снежно-ледовых и прочих практических занятий [2, с. 242].

Тем не менее, распространения подобная инициати­ва общественников по созданию учебно-спортивных баз по предпоходной подготовке горников со стороны ЦТЭУ, а за­тем и ЦСТЭ не получила, несмотря на то, что им был хорошо известен положительный пример альплагерей. Так коммен­тирует такое отношение к обучению со стороны ЦСТЭ в про­шлом ответственный секретарь ЦМКК Г.Г. Котов:

“Какое-то время, ещё до моего прихода (работать в ЦСТЭ в 1971 г. – авт.), предполагалось, что на туристских базах будет серьёзное обучение туристским навыкам… Но вскоре и это забросили, потому, что для успешной коммер­ции обучение было не нужно” [2, с. 281].

Этим всё сказано. Создание УСБ при турбазах при­вело бы к сокращению мест для плановых туристов, даю­щих доход, а это не входило в планы ЦСТЭ. Сооружение новых корпусов для УСБ и организация их функционирова­ния (снаряжение, обслуга и пр.) требовали дополнительных финансовых затрат, хлопот и забот, что ЦСТЭ, тем более, не могло устраивать.

Кроме того, создание УСБ способствовало бы повышению спортивности в туризме, а это не только не вхо­дило в планы, но всецело противоречило политике ЦСТЭ.

И ещё, что немало важно, УСБ реально были необходимы только горникам, т.е. их создание усилило бы и так существующее ревностное отношение других видов к горному туризму. Это отлично понимали такие известные и уважаемые горники и, одновременно, работники ЦСТЭ, как Ю.В. Гранильщиков, В.Ю. Попчиковский, с которыми об этом неоднократно беседовал автор, а также, безусловно, и их коллеги.

Сыграв в определённый период значимую роль в про­паганде туризма в стране, по мнению того же Г.Г. Котова:

«… самодеятельный туризм перестал вписываться в его (ЦСТЭ – авт.) коммерческую деятельность» [2, с. 300].

Это утверждение не просто КМС по туризму, а штат­ного работника ЦСТЭ, так как в период с 1965 и по 1991 годы ответственными секретарями МКК всех уровней могли быть только штатные работники.

Трудно себе представить, чтобы новичков без предва­рительного обучения допустили к выступлениям по спортив­ной гимнастике, акробатике или впервые ставшему на конь­ки к участию просто в конькобежных соревнованиях. Ни в каком другом виде спорта подобное недопустимо, так как за уровень подготовки, который определяет безопасность выступлений, тренер несёт уголовную ответственность.

А в пешеходном туризме и не только, это возможно, так как все умеют ходить, ездить на велосипеде и т.д., и этого вполне достаточно, чтобы без предварительной подго­товки участвовать в подобном видовом путешествии даже далеко не II к.сл. (с. 20).

«Если нечему предварительно обучать по мере повышения к.сл. маршрутов, так какой это спорт? Триви­альное передвижение с грузом на разные расстояния и не бо­лее. Аналогично бурлакам, т.е. без всякого обучения в лямки и вперёд».

Тем не менее, руководство ЦСТЭ понимало, что постоянный рост несчастных случаев при отсутствии тренеров и наличия безучебной системы, особенно в горном туриз­ме, требует принятия каких-то мер и ряд из них в 1981 году были приняты, но с опозданием [2, с. 427]:

• вышло новое Положение «Об общественных турист­ских кадрах», предусматривающее проведение школ НТП- А и Б, СТП и ВТП, а также СИП и ВИП, но не был окончательно решён вопрос их финансирования;
• создаются, в том числе и с кафедрой самодеятельно­го туризма, Центральные курсы повышения квалификации, преобразованные затем в Институт ЦСТЭ. Однако вопро­сами обучения самодеятельных туристов вновь образован­ная кафедра непосредственно сама не занималась, а лишь выполняла контролирующие функции.

В 1981 году подлил «масло в огонь» намеченный первый Чемпионат СССР по туризму и многие группы в борьбе за призовое место максимально усложнили маршруты, а гор­ники тем более, так как им повысить трудность было доста­точно просто. Последовал небывалый всплеск массовых НС с летальными исходами. Ответная реакция ЦСТЭ последова­ла, как и в 1961 г., в виде временного запрета на проведе­ние походов выше III к.сл. По сути дела, произошло второе запрещение спортивного туризма с упразднением 2-го, 1-го и КМС разрядов, а также звания МС.

В 1982 году все запреты отменили, а необходимость обучения в туризме теперь уже свыше была декларативно на­вязана ЦСТЭ. Школы стали финансировать, но, тем не менее, руководство продолжало рассматривать обучение не как обя­зательное и системное повышение спортивной квалификации всех участников походов, а как одну из форм привлечения, расширения и популяризации туризма через проводимые школы. Справки об участии в походе продолжали оставаться определяющими для допуска к походу более высокой к.сл., а Справки, подтверждающие о пройденном предварительном обучении соответствующего уровня подготовки при выпуске на маршрут повсеместно игнорировались.

Через год в новых «Правилах» (1983 г.) ЦСТЭ полнос­тью снимает с себя ответственность не только за обучение, но и за самодеятельный туризм в целом, перекладывая её на проводящие организации (предприятия, ВУЗы и пр.). Их ру­ководство, безусловно, не хотело быть «козлами отпущения» и стало чинить всевозможные препятствия своим подопечным для участия в походах и путешествиях, а в результате – резко усложнился и сократился выпуск групп.

Более того, и само ЦСТЭ вводит ряд неоправданных ограничений. Так, стали требовать наличия в каждой группе официально обученных лиц по оказанию первой медпомощи пострадавшим. А вопрос кто, где и за чей счёт будет обучать, оставался открытым. Правда, в утверждённых через четыре года «Правилах» (1987 г.) под всесторонним давлением ЦСТЭ вынужден был вновь принять на себя ответственность за са­модеятельный туризм, а также упразднить ранее принятые надуманные и несостоятельные ограничения [2, с. 317].

Из-за антиспортивного подхода ЦСТЭ, проводимые им в советское время школы всех уровней подготовки, при­влекали слушателей не как мероприятие по обучению, на которое отводилось всего несколько дней для лекционных занятий, остальные дни – прохождение маршрута. Участие в них рассматривалось, как возможность побывать в новом для себя районе или получить право проходить походы более высокой к.сл., так как в ряде случаев на местах отсутство­вали такие возможности. А зачастую, как шанс бесплатного участия в путешествии, проводимом в отдалённом районе в рамках учебных, в кавычках, мероприятий.

Часто доминировали первая, вторая и третья причины вместе взятые. В то же время СТЭ использовали направле­ния в школы не столько для обучения, а как поощрение на­иболее активных общественников своей федерации.

И в заключение, перечисленные выше и другие актуальные «почему» руководство и актив федерации должны постоянно себе задавать, чтобы искать и находить пути решений существующих проблем. Однако заниматься следует не уточнением пусковых моментов, озвученных ав­тором и вызвавших реально наличествующую хроническую болезнь в системе туризма, так как время начала её лече­ния безнадёжно упущено и теперь работать предстоит не с причинами возникновения той или иной проблемы, а уже со следствиями следствий.

В.Г. Коган